Цитаты из фильма История о нас

Он кусок картона против шторма. Ты заслоняешься им от неизбежного отчаяния.

... и вот я все думаю, интересно, в какой момент брака, ложка, становится просто ложкой…

Когда люди говорят, что никто не виноват, они думают другое. Они думают, что виноват ты! Ничья вина — это ураганы, землетрясения, торнадо, стихии! Но при распаде брака, кто-то обязательно виноват!
Бен (Брюс Уиллис)

Всё самое важное для меня в мире — сейчас в этой постели...
Бен (Брюс Уиллис)

Я всегда считал, что бы у нас ни происходило, как бы мы друг на друга ни обижались, но едва наши ноги соприкоснутся под одеялом, даже случайно, лишь слегка — это сигнал для нас, что мир уже заключен, что всё у нас будет хорошо, и мы по-прежнему «вместе».
Бен (Брюс Уиллис)

— Для счастья в браке надо понять главное противоречие между нами. — Какое? — Для него секс — уже примирение. А для неё секс невозможен, если они не помирились. — Почему так? — Дело в различии между пенисом и вагиной. Пенис — это поршень, боевой таран, если угодно. Гнев тарану не помеха. Иногда это даже помогает. Этакий «брутальный подход». А вагина... вагина должна расслабиться, чтобы раскрыться и впустить. Нельзя же быть гостеприимной хозяйкой, когда ты в гневе.

— А поцелуй гораздо интимнее секса... — Да? А как это? — Трахнуться, означает «Да, да, я люблю тебя, отстань», а поцелуй – «А ты классный!»

— Так что у тебя с Шарлин? — Вчера у нас была волшебная ночь. — И ты по-прежнему утверждаешь, что не изменяешь жене? — Я уверен в этом, искренне, всей душой. Секс через Интернет не измена. — То есть, как это? 3 часа ночи, жена и дети спят наверху, а ты, внизу, трахаешь тёлку в киберпространстве. — Во-первых, мы не трахаемся. Мы печатаем на клавиатуре. Во-вторых, и тут ты меня обидел... Шарлин не какая-то там тёлка. Она — биржевой брокер Ральф, притворяющийся какой-то там тёлкой по имени Шарлин.

— Утром мой зад показывали по телеку. — О чём ты говоришь? — Я говорю, что мой зад показывали по телевизору. — Всё ясно. Был спецрепортаж.
Бен (Брюс Уиллис),Кэтти (Мишель Пфайффер)

Один из двоих рисует мир таким, каким он хочет видеть, а другой таким, что есть на самом деле.

Быт и брак — убийцы романтики...

По-моему, самая пронзительная тишина та, что заполнена сказанным сгоряча, зря произнесенным 300 раз...

... И вот ссора становится не исключением, а нормой. Неожиданно осознаешь, что ругань — единственный способ общения, а единственная альтернатива — обиженное молчание.

Некоторые обиды не уходят, не забываются. Ждешь, что они со временем отойдут на второй план... отчасти так и проиcходит. Правда... остается боль, потому что... просто больно.
Кэтти (Мишель Пфайффер)

У нас под матрасом не горошина, нет, у нас там целый долбаный арбуз.
Бен (Брюс Уиллис)

Одному из нас самое время сказать «Это просто смешно — мы любим друг друга, все пары ссорятся, давай начнём заново»...
Бен (Брюс Уиллис)