Цитаты из фильма Титаник

Видя, как его призрачные контуры выплывают из мрака, нельзя не испытывать волнения.

— Роза Бьюкейтер погибла на «Титанике», когда ей было 17.
— Точно.
— Если бы она выжила, сейчас ей было бы больше ста лет.
— Через месяц ей исполнится 101.
— Хорошо, значит, она очень старая обманщица.

— Позвольте вам представить мою внучку Лиззи. Она забоится обо мне.
— Мы познакомились только что. Помнишь, бабуля, на палубе?
— А, славно.

— Людовику XVI принадлежал восхитительный камень, который называли Голубым бриллиантом Короны. Он исчез в 1792 году. Тогда же Людовику отрубили голову. Предполагают, что бриллиант короны тоже попал под нож. Огранщик придал ему форму сердечка, и его стали называть Сердце Океана. Сейчас он стоит больше, чем Бриллиант Надежды.
— Это было зловеще тяжелое украшение. Я надела его лишь однажды.

— Ты вправду считаешь, что это ты?
— Ну разумеется, это я. Видишь, какая аппетитная.

Прошло 84 года, а я до сих пор чувствую запах свежей краски.

«Титаник» все называли сказочным кораблем. Таким он и был на самом деле.

Ты порой бываешь права, Роза, но только насчет «Титаника».

— Говорят, этот лайнер непотопляем.
— Ну да. Сам Господь не смог бы пустить его ко дну.

Для всех он был сказочным кораблем. Мне же он казался невольничьим судном, на котором меня в кандалах повезут в Америку.

Когда ничего нет, нечего и терять.

— Ты просто псих!
— Возможно. Но билеты у меня.

— А вы прошли санобработку?
— Конечно. Никаких вшей у нас нет. Ведь мы американцы.

Глядя на них [на картины], ты словно попадаешь в сказку. Одна правда и никакой логики.

Она вошла в историю как Непотопляемая Молли Браун.

Мне кажется, я уже вижу Статую Свободы. Только она очень маленькая.

Принесите баранину с кровью под мятным соусом.

Фрейд, кто это? Пассажир?

Над ним трудились 15 тысяч ирландцев, он надежен, как скала.

— Типичное явление. Собаки из первого класса ходят сюда облегчаться.
— Чтобы мы не забыли, какое место нам отведено в жизни, так?
— Это не забудешь.

Скорее ангелы начнут вылетать из задницы, чем такие, как она, снизойдут до тебя.

— Я Джек Доусон.
— Роза Дьюитт Бьюкейтер.
— Покажешь, как это пишется, ладно?

Я всегда говорил: «Женщины и техника несовместимы».

Значит, этот парень герой. Поздравляю, сынок, молодец. Ну а раз так, то можно вернуться к брэнди.

— Может, следовало бы наградить парнишку?
— Разумеется, мистер Лавджоу. Думаю, двадцатки хватит.
— Значит, такова такса за спасение любимой женщины?

Надо же. Юная леди подскользнулась и что, ждала, пока ты снимешь пиджак и туфли?

Боже, вот это вещица! На дно ты бы пошла камнем.

У меня такое чувство, что я стою в переполненном людьми зале, кричу не своим голосом, а никто не ведет и ухом!

Ты просто сама бестактность.

— Джек, это прекрасные работы.
— В Париже их совсем не оценили.

Больше всего мне нравится в Париже, что многие из девушек готовы раздеться в один миг.

— Я думаю, что у тебя роман был с этой девушкой.
— Не с ней. С ее руками. Эта девушка была одноногой проституткой.

— У тебя талант, Джек. Большой. Ты чувствуешь людей.
— И тебя тоже.

Прессе известны размеры «Титаника». Но я хотел бы поразить всех его быстроходностью. Пусть в газетах напишут что-то новое.

Обещай, что когда-нибудь меня свозишь туда. И не важно, сдержишь ты свое слово, или нет.

— По-мужски сидеть в седле.
— По-мужски жевать табак.
— И плеваться, как мужчины.

Зачем нужно звать на обед, как будто это кавалерийская атака.

Ты сияешь, как новенький цент.

Просто поразительно. Ты вполне можешь сойти за джентльмена.

— Какие все же удобства в каютах третьего класса, мистер Доусон? Говорят, что здесь они не так уж и плохи.
— Вполне терпимы, мэм. Мышей и крыс почти нет.

Вся наша жизнь — игра. К тому же азартная.

Видите ли, все, что мне нужно, у меня есть. Воздух, которым я могу дышать, и папка с листами бумаги.

Вот теперь они скроятся в клубах дыма и начнут поздравлять друг друга с тем, что они правят миром.

— Ты не можешь остаться?
— Вместе с другими рабами я должен сесть на весла.

Что? Думаешь, девушки из высшего общества не умеют пить?

Я не рабочий с твоего завода, чтобы ты мной командовал.

Ой, уймись, мама. А то кровь из носа пойдет.

Твой отец нам ничего не оставил в наследство кроме кучи долгов и громкого имени.

Мы с тобой женщины. И наш удел терпеть и подчиняться.

Роза, ты ведь не подарок. Ты до невозможности избалованный ребенок. Но при этом, Роза, ты самая поразительная, очаровательная, удивительная девушка из всех, что я встречал.

У тебя много сил. Но рано или поздно тот огонек, который привлек меня, Роза, в конце концов погаснет.

Спасти себя можешь только ты сама.

Летит Джозефина в крылатой машине, все выше и выше и выше летит…

И вот тогда «Титаник» видел солнце в последний раз.

Чего бы я не хотела — это снова получить картину, где я похожа на куклу.

— По-моему, вы покраснели, мистер Великий художник. Не думаю, что мсье Моне краснел.
— Так он же пишет пейзажи.

— Куда прикажете, мисс?
— К звездам.

Знаешь, я чую лед носом, когда он близко.

Теперь ты сможешь держать нас обоих взаперти в своем сейфе.

Я знаю, Джек, это похоже на сказку. Но я верю в нее.

Если крысы бегут, я последую их примеру.

Две дорогие мне вещи пропали сегодня. Одна из них вернулась и, пожалуй, я знаю, где найти другую.

Возможно, он провернул этот, пока ты одевалась, дорогая.

С этой минуты, что бы мы не делали, «Титаник» неизбежно затонет.

— Сколько у нас времени?
— Час, максимум, два.
— Сколько человек на борту?
— 2200 человек на борту, сэр.
— Теперь уж газеты о вас не забудут, мистер Исмей.

Играйте что-нибудь приятное и бодрое. Паника нам ни к чему.

— Вода чертовски холодная, а шлюпок на всех не хватит, только для половины. Так что половина людей утонет.
— Не лучшая половина.

— Хочешь быть шлюхой при нищем голодранце?
— Лучше я буду при нем шлюхой, чем твоей женой.

Да, такое увидишь не каждый день.

Мы тонем под музыку. Вот это первый класс.

Всех пап посадят на другую лодку, а эта для мам с детками.

Если ты прыгнешь, прыгну и я, правильно?

По крайней мере, мы вместе.

Я положил бриллиант в пальто. А пальто отдал ей!

Ваши деньги уже не спасут ни вас, ни меня.

Мы приоделись и готовы встретить смерть как настоящие мужчины.

— И хотя путь мой пролегает по долине смерти, меня не устрашит…
— А ты мог бы побыстрее идти по этой долине?

Джек, мы здесь впервые встретились.

Не знаю, как ты, а я собираюсь… Я непременно пошлю письмо в компанию White Star и выражу свое недовольство.

Билет, который я выиграл, был для меня лучшим подарком судьбы.

Джэк, шлюпка!

Полторы тысячи человек оказалось в воде после того, как «Титаник» пошел ко дну. Примерно двадцать шлюпок находилось неподалеку, но вернулась лишь одна шлюпка. Только одна! Из воды вытащили шестерых, в том числе и меня. Шестерых из полутора тысяч. Ну а после семи сотням человек в шлюпках осталось только одно: ждать конца и молиться. Ждать отпущения грехов, которого они никогда не получат.

— Могу я узнать ваше имя?
— Доусон. Роза Доусон.

Сердце женщины — океан, полный тайн.

Он остался жить только в моей памяти.